Комментарий от Дёжкина

                В предыдущем комментарии, посвященном  отношению государства к острейшим проблемам глубинных районов страны, мы  высказали робкое предположение о том, что страна вступает в стадию. «новой индустриализации» со всем вытекающими  отсюда последствиями. Скажем откровенно: директивного документа, определяющего такой путь развития России, мы не знаем (или не видели). Но множащиеся материалы определенной направленности в СМИ подтверждают обоснованность такого предположения. Вот один из многих примеров.
                16 мая состоялось выездное заседание Совета Федерации в Иркутске, в котором приняли участие губернатор, сенаторы, члены  Законодательного  собрания Иркутской области,  представители компаний «РЖД», «Иркутскэнерго», «ВСТО», «ВСГК», «Саянскхимпласт» («Комсомольская правда» от 23 мая 2007 г.). На нем были приняты решения о необходимости скорейшего развития зоны БАМа и о целесообразности создания на территории БАМа особой экономической зоны. Напомним, что Байкало-Амурская магистраль – это участок железой дороги от Усть-Кута (Иркутская область)  до Комсомольска-на-Амуре (Амурская область) протяженностью 3145 км., проходящий по территории шести регионов России. «Природные ресурсы» зоны (какие?- В.Д.) оцениваются в 600 млрд. долл.
                На выездном заседании Совета Федерации затронуты важные вопросы, касающиеся экономических, социальных, демографических проблем региона. Возобновление внимания к нему на государственном уровне, конечно же, вполне оправданно ( и даже сильно запоздало).  Не будем перечислять их, нас интересует лишь две проблемы, к сожалению,  отсутствующих в упоминаемой корреспонденции КП.
                Все помнят, как массированное вторжение человека в глубины тайги при строительстве БАМа отразилось на ее природе. Со страниц газет не сходили сообщения об изуродованных ландшафтах, об  уничтожении ценных лесных массивов, загрязнении водоемов, массовом рыбном и охотничьем браконьерстве. Принимались и некоторые природоохранные меры, однако – без особого успеха. Имея огромный отрицательный опыт «освоения» тайги, можно ли было обсуждать задачу создания на БАМе особой экономической зоны, умалчивая о природоохранительных аспектах этого решения? Быть может, следовало заранее начать разговор об усилении экологических служб в этом регионе, о создании новых заповедников, национальных и природных парков, заказников? Высокому собранию эти вопросы оказались чуждыми…
                И главное.  Выступавшие вполне обоснованно заявляли о необходимости комплексного  подхода к решению проблем БАМ.а. Сенатор от Иркутской области. В.Межевич посетовал даже, «что пока действия по освоению северных территорий носят отраслевой характер. Энергетики разработали свой проект, геохимии – свой, есть проект развития автомобильных дорог». Очень справедливый упрек! Однако,  уважаемый сенатор забыл (или не знал), что север Иркутской области относился к высокопродуктивным охотничье-промысловым районам СССР, что там с успехом работали коопзверопромхозы и госпромхозы, которые обеспечивали рабочие места всему местному населению.
                Позвольте привести маленький эпизод, имеющий исторический характер и относящийся к 60-м годам. От Киренска до Ербогачена мне пришлось добираться около шести суток (мешала непогода). Когда прекрасный и, к сожалению, давно исчезнувший самолетик ЯК-12 приземлился на местном небольшом и уютном аэродроме, в легкие  ворвался чистейший воздух бескрайней сосновой тайги. .Утром я проснулся в гостинице поселка Ербогачен ( центр Катангского района) от того, что местное радио передавало совершенно необычное для московского слуха сообщение: сводку о ходе добычи ондатры в водоемах района!. Она, сводка,  оказалась важнее московских последних известий. Более половины жителей Ербогачена, три тысячи из шести, были по долгу службы связаны с охотничье-промысловым хозяйством. Так что не было ничего удивительного в том, что уже через час после завтрака меня пригласили в райком партии, и первый секретарь, интереснейший мужик, коренной иркутянин, охотник, жадно выпытывал московские новости и интересовался, чем район, область могут помочь в проведении компании за повышении закупочных цен на пушнину…
Что, неужели за четыре десятилетия мы полностью перенеслись из лесной, охотничьей и рыболовной России в неведомую  страну, в которой даже  региональные сенаторы не знают истинной истории своего края и все усилия сосредотачивают на (конечно же, необходимом) развитии горно-рудной промышленности, на добыче нефти и газа? И при перечислении присущих региону хозяйственных отраслей забывают о промыслах…
                Я вновь просматриваю газетный отчет о выездном заседании Совета Федерации в Иркутске. И вполне согласен со многими его решениями и рекомендациями. Но я никак не уразумею, куда делись огромные биологические ресурсы региона (о них в статье ни слова) и население,  которое кровно заинтересовано и в судьбе родной природы и в разумном использовании лесных, рыбных, охотничьих, рекреационных ресурсов. В сохранении своей исторической социальной и экологической ниши. Ведь интенсивная индустриализация явно грозит ее существованию. Разве она не должна стать важнейшей составной частью   экономической зоны?  В памяти старших наших соотечественников, в некоторых литературных произведениях живы отголоски односторонней «силовой» индустриализации страны в 30-60-е годы. Выход? - Извините за ересь: не возродить ли в России Госплан или аналогичные структуры, ответственные за  комплексное развитие экономики?