Комментарий от Дёжкина

                Мы начали очень важный разговор о состоянии и перспективах существования глубинных районов России и об отношении властей  к этой проблеме. Мы намерены возвращаться к данной теме. Однако, хотелось бы знать мнение и самих жителей «Глубинки», их оценки и предложения. Как они сами видят сложившееся положение, где и в чем находят себя и чего желают от власть имущих. Такие материалы нередки в СМИ., и мы хотим предлагать их вниманию посетителей нашей рубрики.
                Евгений Смирнов – старейший работник, ведущий научный сотрудник  Сихотэ-Алинского биосферного заповедника,  прекрасно осведомленный о проблемах своего края, остро переживающий их. Он работает в заповеднике 36 лет! Как сказано в предисловии к его книге «Встречи с тигром», «Двадцать лет охотничьего стажа (эти годы он посвятил изучению тигра) и тесного  общения с промысловиками -  это школа более мудрая, чем университет». В книге мы встречаем не только интереснейшие сведения о результатах индивидуальных наблюдений (хороши названия глав – «Ольга, Лена, Наташа и другие… тигры» и т.д.) за дикими кошками,  но и выстраданные раздумья о судьбе уссурийской тайги и ее жителей. У автора есть собственная концепция «выживания». В наступившие трудные времена  Хотя с  момента выпуска книги прошло около семи лет, бедствий на Востоке страны не стало меньше. Наступление на дальневосточную тайгу приобрело опасные масштабы, межгосударственный характер. Посмотрим, что и как пишет о тревожащих его проблемах один из старейших работников заповедного дела России.

                «…Меня всегда поражало то, что в России до революции местные органы власти значительно бережливее относились к своим природным богатствам. Хватало у них ума, чтобы не рубить у себя под носом, возле реки и в сосновом бору.  Чтобы поймать рыбы ровно столько, сколько нужно всем людям в деревне, и, в первую очередь,  тем, кто стар, болен или не может поймать. Чтобы не грабили леса и водоемы заезжие хапуги. Всей деревней охраняли.
                В начале 50-х годов я мальчишкой еще захватил добрые времена. Когда в деревнях почитались учителя и врачи, всем обществом им помогали, чтобы учитель и врач больше времени тратили на учение и лечение. А что случилось сейчас? Почему, почему и еще тысячу раз почему нами правят, мягко говоря, не те и не туда, а мы, как бараны, ждем очередного заезжего вожака?..Я думаю, что мы сами виноваты в том беспредельном грабеже и уничтожении природы, которое совершается в течение последних 25-30 лет, И этот беспредел можно остановить,. Только надо проснуться и заставить себя быть активным борцом за свои собственные принципы…
                Так, скажите, остались орехово-промысловые зоны или кедровые боры? Профукали. Промолчали. В лучшем случае в местной газете малость покричали. Кто их срубил? Да мы же и срубили, поверив обещаниям лесных монстров. Посмотрите на карту десной растительности Приморского края.. Анучинского,  Чугуевского, Тернейского, Красноармейского , да почти любого района – куда  делся лес? Уплыл в Японию. А где богатые и довольные лесорубы, лесники, водители? Дом покосился, забор развалился и доску на гроб не найдешь.
                А в газетах местные руководители сегодня опять  просят нас рубить лес во благо человека! Ну, конечно, в Пластунском, Тернейском,  Кемском да и в Амгинском участках рубить уже нечего. Там уже давно черт ногу сломит, а вот в Усть-Соболевке – хорошо! Еще лучше – в Самарге!. И удэгейцы вроде бы уже созрели, согласны, что за новую школу надо платить. Только лесом. И другого входа нет.
                Да не верьте вы им! Недавняя история об этом говорит. Давно здесь люди живут. И лишь последние 25 лет лесопромышленники ведут первую скрипку. А раньше сельским хозяйством, морем кормились. И не хуже жили. 40 тысяч населения было в Тернейском районе (А сейчас – 14 тысяч). И всем хватало и рыбы, и мяса, и досок. Думать надо, как переориентировать наше хозяйство, но варварские рубки давно пора забыть. Спросите у лесозаготовителей, сколько леса они восстановили.  Нисколько. Какие же они хозяева?  Временщики они, варвары:  срубил – и ушел в другой кедрач. Да, лес можно и нужно эксплуатировать. В том числе  рубить его. Но как рубить? Прежде всего, хозяйство должно быть на века. Благо человека – это не только (не столько) сегодняшний день. Это Дом. Семья.     Поколения. Исходя из этого, нельзя рубить сук, на котором сидишь. Хозяйство должно иметь свою Территорию, свой Лес, и хозяйствовать так,  чтобы не оскудела эта Территория никогда. Распланируй свой  Лес так, чтобы рубить было что и завтра и послезавтра. Срубил – посади, убил – восстанови, поймал – вырасти и выпусти. Это не пустые слова. По этим законам давно уже живут в Эстонии и Финляндии, в Германии и Швеции. Пагубность вахтового метода рубок давно поняли народы и правители всех стран, кроме России.
                Время сейчас для всей Росси и для нас, таежников в частности,  тяжелое. Время перемен. Сломали все, что создавали 70 лет. И остались у разбитого корыта. Многие растерялись, а что будет дальше. Кто и куда нас поведет? Политики и руководители меняются чуть ли не ежедневно. Люди бегут…От насилия и угроз, от несправедливости безработицы, от разрухи и бардака…Но, куда бы они не прибежали, везде их ждут те же проблемы: дом, работа, пропитание…
                Не надо нам бежать из таежных поселков. Надо обустраивать свой поселок, свой Дом, надо найти свою работу. Деньги можно зарабатывать не только на валке леса, Но и на лесовосстановлении. Не только на ловле рыбы, но и на ее разведении. Не только на отстреле диких животных, но и на их охране. В тайге, на реке и на море принцип должен быть, как на огороде: что посадил и вырастил, то и съел. А у нас сейчас . так и в лесу, и на море, и в реке. Время перемен дает нам шанс строить свою жизнь и свое хозяйство по собственному разумению, а не по указу свыше. Вот и давайте, таежники, размышлять. Я предлагаю подумать не только о рубке , отлове, отстреле, но и об охране. Можно ли от этого прокормиться?
                Если взять за пример наш заповедник, то оказывается, что можно. Худо-бедно, но с гарантированным  «куском хлеба». А есть ли польза от такой работы? Уверен, что есть. Все вокруг вырубили, а вот в заповеднике есть что посмотреть и показать. Плотность диких животных в заповеднике на порядок выше, чем в других. И звери постоянно подпитывают соседние территории. Поэтому охотники предпочитают охотничьи угодья рядом с заповедником…
Заповедник существует уже 60 лет и разваливаться  не собирается, в то время как большинство хозяйств, эксплуатирующих природные богатства, уже развалились или дышат на ладан. Без восстановления ресурсов они недолговечны.
                Если брать с «высоты птичьего полета», глазами будущих поколений, то нам, работникам заповедника, не стыдно смотреть в глаза детям и  внукам. Мы оставляем им наш труд и любовь в виде нетронутых лесов, чистых рек и ключей. Вот, правда, накоплений у нас никаких, и дома наши покосились, никто не разбогател, как, впрочем, и все остальные таежные жители….
                Пока еще не поздно. Тайга нас и оденет, и накормит, если ее не обижать. Вырубим тайгу – пострадаем прежде всего мы  с вам. Будет стоять уссурийская тайна – будут и реки чистые, .и живности достаточно, будет у нас и работа и здоровье, и душевная радость. Вырубим тайгу – что будет с таежником»?  Пойдет-поедет искать себе другую тайгу. Не сможет таежник без тайги.  Не сможет и тигр…»