ГЛАВА  V

 

УПРАВЛЕНИЕ ПОПУЛЯЦИЯМИ ВОДОПЛАВАЮЩИХ ПТИЦ 

ОХОТА НА ВОДОПЛАВАЮЩИХ ПТИЦ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 

РОЛЬ ОХОТЫ НА ВОДОПЛАВАЮЩИХ ПТИЦ  В ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ

Охота на водоплавающих птиц – наиболее распространенный и демократичный вид охоты в России. В стране официально зарегистрировано более 3,4 млн. охотников, из которых не менее 90% охотятся на водоплавающих. В дальнейшем, анализируя различные аспекты проблемы, нами в расчетах использован показатель общего количества охотников, без выделения охотников на водоплавающих. Принятое допущение не вполне соответствует действительности, особенно в некоторых горных районах, но не меняет общую картину.

Цель нашего анализа - выявление зон, где охота и ее регулирование могут считаться заметным социальным явлением, а где – нет. Мы специально не касаемся такой группы, как народы Севера, ведущие традиционный образ жизни, для которых нужны специальные правила охоты.

Рис 5.1

При специальном анализе выявлено, что в среднем по России на 1000 жителей приходится 23,1 охотника, а по отдельным регионам этот показатель изменяется от 9,6 в Чувашии до 158,7 в Якутии (рис. 5.1; Табл. 5.1). В целом, доля охотников среди населения ниже в  центральных областях и возрастает к северу и востоку.

На юге России имеется только два региона с большим числом охотников - Астраханская область и Краснодарский край,  что связано с большой площадью водно-болотных угодий – Волго-Ахтубой, дельтой Волги, дельтой Кубани - и высокой численностью водоплавающих птиц. Отношение населения к охоте здесь особое - это не  просто хобби, а важная часть образа жизни.

Мероприятия по регламентации охоты всегда встречают со стороны охотников известное сопротивление. Охотники в своей массе относятся к социально активным слоям общества – это в основном здоровые,  активные мужчины, к тому же охота традиционно популярна среди элитных слоев общества. Совершенно очевидно, что там, где охотники составляют малую часть общества, они вынуждены мириться с ограничениями охоты. Там же, где роль охотников в населении более заметна, регламентационные мероприятия встречают более активное сопротивление. Более того, в регионах с высоким участием охотников в населении охота обычно является частью нормального образа жизни мужчины и, в какой-то мере, служит поддержанию его статуса как материально – в виде самообеспечения продукцией, так и морально – как показатель силы, мужества, активности, «рисковости».

Из сказанного следует, что жестко регламентировать охоту в России имеет смысл только в регионах, где доля охотников в населении невысока. В регионах с высокими значениями этого показателя ограничения охоты просто игнорируются, тем самым ожидаемые результаты не достигаются, а охотники в массе становятся нарушителями правил охоты.

В России меры регламентирующие охоту будут, по-видимому, эффективны в регионах, где показатель доли охотников среди населения не выше среднего по стране. Если показатель в 1,5 и более раз превышает средний, такие меры, скорее всего, будут иметь отрицательные последствия (то есть примерно  с уровня Новгородской области  - табл. 5.1).

РОЛЬ ОХОТЫ КАК ФАКТОРА ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ВОДОПЛАВАЮЩИХ ПТИЦ

Рис 5.2

При анализе охоты на водоплавающих птиц одним их важнейших показателей является число охотников на 1000 кв. км водно-болотных угодий (Рис. 5.2, Табл. 5.2). В среднем по России этот показатель равен примерно 770, а его значения колеблются от исчезающе малой величины в 7,7 охотников - в Таймырском автономном округе до максимума в Тульской области – более 228 тыс. Отсюда встает вопрос - где нагрузка охоты на водоплавающих птиц чрезвычайно высока, а где минимальна? Для более объективного ответа к уже имеющимся данным в табл. 5.2 нами добавлен показатель плотности населения уток в предпромысловый период на 1 кв. км. При среднем по России показателе числа охотников в 770 человек на 1000 кв. км водно-болотных угодий, средний показатель плотности населения уток составляет 20 особей на 1 кв. км водно-болотных угодий. Следовательно, на одного охотника приходится 26 уток.

Такой или больший уровень добычи  на 1 охотника реализуется в России крайне редко, лишь немногими охотниками на основных пролетных путях. Обычно же добыча птиц заметно ниже -10 особей за год.

Рассмотренные два показателя – число охотников на 1000 жителей и число охотников на 1000 кв. км водно-болотных угодий объединены в интегральный показатель - индекс потенциальной нагрузки охоты на водоплавающих птиц:

Пн = A+Б ,

где А – число охотников на 1000 жителей, ранжированное в 100-балльную шкалу; Б – число охотников на 1000 кв. км водно-болотных угодий, ранжированное в 100-балльную шкалу. Первый из показателей - А - отражает интенсивную составляющую – число охотников, второй (Б) – экстенсивную – площадь, на которой производится охота. Сам индекс (Пн) помимо потенциальных возможностей – характеризует также и значимость охотников в регионе. Его можно рассматривать как показатель значимости охоты для социума и одновременно влияния охоты на водоплавающих птиц (Таблица 5.3, рис. 5.3).

Рис 5.3

Необходимость учета социального показателя в нашем анализе  диктуется тем, что чем выше доля охотников в населении, тем, в общем случае, выше социальная роль охоты и, следовательно, всякое ее ограничение вызывает большее сопротивление.

Индекс потенциальной нагрузки охоты на водоплавающих птиц, на наш взгляд, отражает потенциальные предпосылки для добычи водоплавающих в каждом регионе. Максимальные значения этот показатель имеет в регионах с большим числом охотников и относительно малой площадью высокопродуктивных водно-болотных угодий. Сказанное хорошо иллюстрируется экстремально высокими значениями индекса в Европейском Центре России и на Кавказе - 174 балла и, наоборот, минимальными в Эвенкии и Таймырском АО – 2 балла.

Особенностью охоты на водоплавающих в России является ее проведение в два сезона – весной и в конце лета - осенью. Весной охота ведется только на гусей и селезней уток и сильно ограничена по времени, местам проведения и способам охоты.

В 70-х годах годовая добыча водоплавающих птиц (гусеобразные вместе с лысухой) в Российской Федерации оценивалась  в 8,44 миллиона особей, что составляет в среднем примерно 2,5 птицы на охотника в год (Priklonski, Sapetina, 1990). Очевидно, что российские охотники добывают менее 10% августовского поголовья.

По данным следующего учета 1998 – 1999 гг. добыча водоплавающих птиц в России в 1998 г. составила 6,6 млн. особей (Молочаев, 2000), что примерно на 30% ниже  оценки С.Г.Приклонского и И.М.Сапетиной. Причины расхождения недостаточно ясны, они могут быть связаны с методическими различиями в сборе материала, но могут отражать и реальное снижение добычи водоплавающих в 90-х гг. вследствие существенного роста необходимых затрат на  боеприпасы и дорожные расходы, которое происходило к тому же на фоне снижения уровня жизни населения.

Данные, опубликованные А.В.Молочаевым (2000) (Табл. 5.4)  и выполненный нами  на базе этих данных картографический анализ, позволяют охарактеризовать особенности добычи водоплавающих птиц в России. Объем добычи на весенней охоте лишь на Севере и Дальнем Востоке сопоставим или даже превышает объем добычи в осенний сезон охоты (рис. 5.4, 5.5, 5.6; табл. 5.4). В этих регионах в охоте участвует значительное количество охотников из коренных народов, основным занятием которых являются охота, рыбная ловля и оленеводство. В большинстве других регионов России, в которых охотится основная масса охотников, объем добычи птиц весной, как правило, гораздо ниже. В среднем по всем регионам России, где охота ведется в оба сезона добыча птиц весной в 11 раз меньше, чем осенью.

Пересчет общих показателей добычи водоплавающих птиц на 1 охотника и на 1 кв. км водно-болотных угодий (рис. 5.7 и 5.8, Табл. 5.5), а также сопоставление сведений о  численности птиц с данными по их добыче позволяют констатировать, что в России в течение года изымается  18,3 % осенней численности гусей и 9,4 % уток. Среднее изъятие по стране составляет 1,9 птиц на 1 охотника (от 0,2 в Карачаево-Черкессии до 11,3 в Таймырском АО). Средняя добыча с 1 кв. км водно-болотных угодий составляет 1,5 птицы (от 0,1 в Ямало-Ненецком А.О.  до 228 в Белгородской области).

Наиболее значительна добыча птиц в центральных областях Европейской России, где охотников много. Эта тенденция проявляется как в показателях общей добыче птиц в регионе, так и по добыче на одного охотника. Более того, интенсивная охота здесь ведется на фоне очень скудных запасов местных птиц, и существенную часть в добыче составляют пролетные птицы из областей, где влияние охоты гораздо меньше.

Приведенный анализ позволяет утверждать, что основное изъятие родившихся в России водоплавающих птиц происходит за ее пределами - на путях пролета и местах зимовок. В подтверждение сказанного можно привести следующие факты - в западной Европе по далеко не полным данным в 1983 г. было добыто 8,5 млн. особей  пластинчатоклювых, причем в среднем английский охотник добывал 6,25 утки в год, французский – 7,6, а датский - 14,3 (Landry, 1990). Однако в целом цифры достаточно наглядно свидетельствуют о малой вероятности какого-либо существенного влияния охоты на общую динамику популяций водоплавающих птиц.

Безусловно, охота может существенно влиять на отдельные локальные популяции водоплавающих птиц. В таких ситуациях необходимость оценки показателя реальной нагрузки охоты очевидна, в равной мере, как и готовности социума к мероприятиям по регулированию охоты.

По принятой нами методике (См. расчет индекса потенциальной нагрузки охоты Таблица 5.3, рис. 5.3) мы просчитали взаимосвязь следующих двух показателей - число птиц, добытых одним охотником и число птиц, добытых на 1 кв. км водно-болотных угодий. Этот показатель назван нами индекс актуальной нагрузки охоты на водоплавающих птиц.

Aн = В+Г ,

где В – число птиц, добытых одним охотником, ранжированное в 100-балльную шкалу; Г – число птиц, добытых на 1 кв. км водно-болотных угодий, ранжированное в 100-балльную шкалу. Первый из показателей (В) отражает интенсивную составляющую – число птиц, добытых одним охотником число охотников, второй – экстенсивную – число птиц, добытых на 1 кв. км водно-болотных угодий.

Рис. 5.9

Индекс (Ан) характеризует непосредственную интенсивность охоты. Его значения в России колеблются в пределах от 1 в Кабардино-Балкарии, там, где охота на водоплавающих развита очень слабо до 141 в Якутии с ее массовой охотой (рис. 5.9; Табл. 5.6).

Данный индекс отображает также уровень развития и важности охоты в каждом субъекте Федерации. Максимальны значения индекса в  автономных округах Российского Севера, в богатейших водоплавающими птицами лесостепных регионах Западной Сибири, на юге Европейской части России – в Краснодарском крае и Астраханской области. В этих регионах охота на водоплавающих – не отдых или развлечение, а часть образа жизни, нередко дополнительный источник дохода и существенное дополнение к семейному бюджету. Поэтому отношение к охоте здесь практически профессиональное. В сущности, данный индекс можно расценивать как  показатель эффективности охоты на водоплавающих птиц.

Рис 5.10

Весьма интересным представляется анализ соотношения между индексами актуальной и потенциальной нагрузки охоты на водоплавающих птиц. Этот показатель мы условно называем индексом опасности для водоплавающих птиц (ИО = Пн - Ан). Как видно из рисунка 5.10 и табл. 5.7, значения индекса могут быть как положительными, так и отрицательными. Чем  выше данный показатель для региона, тем ближе реальная нагрузка к потенциально возможной. При этом анализе становится очевидно, что большие отрицательные значения индекса свидетельствуют о том, что реально охотники добывают меньше водоплавающей дичи, чем это возможно.

Такая ситуация характерна прежде всего для малонаселенных регионов -Таймырский АО, Томская и Новосибирская области, где значения индекса достигают минус 100 и южных регионов России, где доминируют пролетные птицы - Краснодарский край, Новосибирская, Омская и, особенно, Курганская области (значения индекса от минус 93 до минус 49). Большие положительные значения свидетельствуют о противоположной ситуации – о максимальных показателях добычи при низкой численности местных водоплавающих птиц, что характерно в первую очередь для наиболее населенных, промышленно развитых регионов, например, Московской обл., для которой индекс составляет плюс 92.

По-видимому, показатели индекса опасности для водоплавающих птиц между плюс 20 и минус 20 свидетельствуют об относительно сбалансированном соотношении площадей водно-болотных угодий, числа охотников и интенсивности охоты на водоплавающих. Показатели ниже – 20 говорят о незначительном влиянии охоты. Начиная со значений индекса плюс 20 минус 25, можно считать, что охота в этих регионах ведется весьма интенсивно, а при показателях 40 и выше – что она развита сильнее, чем это позволяют угодья и число охотников.

Из вышеприведенного анализа напрашиваются выводы о путях регулирования охоты в зависимости от значений индекса опасности для водоплавающих со стороны охоты:

• в регионах со значениями индекса менее плюс 20 – регулирование охоты только сроками (в табл. 5.7 – первые 57 регионов до Мурманской обл. включительно);
• в регионах со значениями индекса от плюс 20 до плюс 40 – регулирование сроков охоты и норм добычи (в табл. 5.7 – от 58-го до 73-го региона включая Астраханскую обл.);
• в регионах со значениями индекса 40 и более - проведение охоты только в специализированных охотничьих хозяйствах  с жестким ее регулированием, включая способы добычи (в табл. 5.7  – от 74-го до 79-го региона включая Калужскую обл.).

Несмотря на логичность разработанной схемы, ее внедрение в России представляется нам весьма затруднительным. Особых проблем следует ожидать в 7 областях (Калужская, Воронежская, Ленинградская, Адыгея, Тульская, Кемеровская, Московская), где индекс опасности составляет 40 и более и где предусматривается максимально жесткая регламентация охоты.

Как  уже указывалось, охота на уток – наиболее демократичный вид охоты в России. На этом фоне планируемые ограничения охоты неизбежно приведут к существенному росту затрат охотников. Напомним историю с весенней охотой на селезней. Сначала обязательным условием такой охоты была охота в специализированном хозяйстве, затем – обязательная аренда готовой засидки, лодки, наконец, обязательное приобретение подсадной утки. Естественно, что охота в специализированных хозяйствах обходится дороже. Кроме того, такая организация охоты влечет за собой и ограничение количества выдаваемых путевок, поэтому не все охотники могут получить право на охоту.  Учитывая, что практически все названные 7 регионов, за исключением Адыгеи – крупные промышленные центры, следствием таких ограничений будет существенное недовольство большого числа людей, причем достаточно социально активных. В глазах российских охотников дифференцированное регулирование охоты, особенно в форме дорого обходящихся ограничений, – очередной признак сильного имущественного расслоения общества, которое и без того вызывает недовольство населения. Даже если это недовольство не выльется в социальные действия (хотя бы в форме давления через своих депутатов, губернаторов и средства массовой информации), оно, безусловно, вызовет, по российской традиции, рост нарушений правил охоты. По-видимому, в этих условиях на современном этапе наиболее разумно сохранить для этих регионов существующую систему регуляции с помощью сроков, норм и запрещенных для охоты дней недели. Правда, сохранение запрещенных для охоты дней не представляется ни достаточно эффективным, ни достаточно обоснованным экологически.

С другой стороны, охотники большинства из рассматриваемых 7 областей достаточно культурны. Поэтому именно в промышленных областях этой группы наиболее перспективны эксперименты по регуляции охоты. Именно здесь, например, можно апробировать возможность применения балльной системы регулирования добычи разных видов  водоплавающих по аналогии  американской.

Наконец, нельзя обойти проблему весенней охоты на водоплавающих птиц. Весенняя охота на гусей вызывает наиболее острые, порою даже ожесточенные дискуссии среди орнитологов, охотоведов, различных сил природоохранного движения России. Однако если исключить наиболее крайние точки зрения с обеих сторон, то в последнее время можно констатировать некоторое сближение взглядов. Компромиссное и, на наш взгляд, правильное решение проблемы изложено Ф.Р.Штильмарком (2001). На Севере весенняя охота на гусей, является неотделимой частью жизненного уклада, хозяйственного и даже физиологического календаря северян и ее реальный запрет здесь абсолютно недопустим. Запрет же «на бумаге» ничего не дает, кроме массового перехода «легальных» охотников в ряды нарушителей правил охоты и резкого падения в глазах северян престижа природоохранных и охотоведческих сил. В противоположность этому,  в средних и южных регионах России весенняя охота не играет столь важной роли, и все более вырождается в элитарное время провождение обеспеченной части общества, а также профессионалов – специалистов и чиновников от охотоведения. Лицензии на нее быстро дорожают, получение их становится своеобразным знаком высокого положения в обществе, вроде владения дорогим автомобилем. С этих позиций запрет весенней охоты на гусей в средних и южных районах России мера вполне оправданная.  В районах Севера она должна сохраниться как необходимая составляющая сложившегося уклада жизни.

Рис. 5.11

Можно заметить, что, хотя в целом мы согласны с мнением Ф.Р. Штильмарка, ситуация в некоторых областях Центра, прежде всего в Тверской, явно иная (рис. 5.11). Ряд обширных болотных массивов этой области – места крупных остановок гусей, на которых традиционно ведется весенняя охота жителями сельской местности. Вероятно, внедрение запрета весенней охоты пройдет в отдельных регионах по-разному. В Тверской, Орловской, Кировской, Рязанской, Костромской областях и Марий-Эл следует ожидать существенного противодействия охотников, скорее всего, в форме неподчинения запретам. Естественно, для проведения этого запрета в жизнь потребуются серьезные средства для усиления инспекций. Напротив, в областях, где весенняя охота не практикуется (Астраханская, Воронежская и т.п.) или она развита слабо (Оренбургская, Ростовская, Краснодарский край и т.п.) это мероприятие пройдет легче и не потребует существенного притока средств и сил. Очевидно также, что в потенциально опасных регионах должен быть усилен контроль за весенней охотой до введения запрета, а не после, когда массовые нарушения новых правил охоты уже станет очевидным фактом. Такая ситуация наблюдалась у нас в последние десятилетия. До введения запрета должна заработать и агитационная компания по его социальной поддержке, для чего у нас нет на сегодня ни опыта, ни средств.

Таким образом, несмотря на острую необходимость резкого ограничения весенней охоты, необходимо сначала хорошо подготовиться к этому мероприятию и вводить запрет позднее, но на подготовленной почве, а не принимать скороспелое решение, чтобы потом оказаться в роли бессильных зрителей при вспышке массового нарушения правил охоты.

 

РАЗРАБОТКА ПРИНЦИПОВ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КВОТ ДОБЫЧИ ВОДОПЛАВАЮЩИХ ПТИЦ

Водоплавающие птицы России типичные мигранты. Закончив размножение, они начинают в конце лета – начале осени миграции на зимовки, пересекая большое число субъектов Российской Федерации и далее посещая большое число других государств, во многих из которых остаются на весь зимний период.

Рекомендованные нормативы изъятия водоплавающих птиц на территории годового пребывания  - от мест гнездования до мест зимовок - составляют 30 - 40% их популяций (Исаков, 1972). Исходя из этого, система регулирования добычи должна охватывать не только все субъекты Российской Федерации, но и все государства ближнего и дальнего зарубежья, где зимуют «российские» водоплавающие. Регулирование охоты в международном масштабе возможно лишь в отдельном будущем. Тем не менее, стратегически такая проблема должна быть обозначена уже сейчас.

Регулирование масштабов охоты на водоплавающих птиц в России также представляет собой сложную, но более выполнимую задачу. С учетом мирового опыта такая задача должна решаться на основе целого ряда показателей и принципиальных положений.

 

 

ВЫЯВЛЕНИЕ ГЛАВНЫХ ПРОЛЕТНЫХ ПУТЕЙ ВОДОПЛАВАЮЩИХ  И РАСЧЕТ МОДЕЛИ ДВИЖЕНИЯ ИХ РЕСУРСОВ

 Квоты добычи водоплавающих птиц по миграционным трассам хорошо разработаны для Северо-Американского континента. Они базируются на расчетах запасов птиц, пролетающих через каждый участок миграционной трассы. Для построения таких моделей широко используются данные массового кольцевания птиц и визуальных наблюдений за миграциями.

В России сведения о численности мигрирующих водоплавающих птиц в конкретных точках наблюдений очень фрагментарны. Более того, численность учтенных  птиц далеко не всегда объективно отражает масштаб миграций птиц на том или ином участке пролетного пути, так как часть птиц мигрирует в ночное время и не регистрируется визуальными наблюдениями. По этой причине при расчетах числа водоплавающих птиц, пролетающих через тот или иной участок миграционной трассы целесообразно использовать как основу сведения о запасах птиц, населяющих более северные районы, из которых они прилетают осенью, двигаясь в сторону зимовок.

Для того  чтобы составить приблизительную картину распределения ресурсов птиц по отдельным участкам и в целом по миграционным трассам используются следующие показатели:
1. число мигрантов пересекающих конкретный регион в генеральном направлении;
2. число местных птиц, вовлекаемых в миграционный поток;
3. число птиц, отклоняющихся от генерального направления и покидающих данную миграционную трассу;
4. число птиц, вливающихся в миграционный поток из сопредельных территорий;
5. число птиц, изъятых в процессе охоты.
Рассчитанные таким образом показатели дают приблизительную картину численности птиц, пролетающих через конкретные регионы, которую мы называем моделью движения ресурсов водоплавающих.  Такие данные могут служить основой для определения квот добычи на принципиально новой для Евразии основе.

В настоящее время модель движения ресурсов водоплавающих птиц наиболее проработана для Срединного региона России, по которому пролегает Центрально-палеарктический пролетный путь (Кривенко и др., 1980; Кривенко, Линьков, 1989).

Такие расчеты имеют многослойную процедуру и состоят из нескольких этапов:
1) подготовка аналитического обзора о путях миграций птиц, в регионе, который населяет конкретная географическая популяция птиц;
2) составление картосхемы миграций;
3) табличный расчет модели движения ресурсов птиц через природные зоны региона и субъекты Российской Федерации.

Вот как выглядит, рассматриваемая нами проблема на примере Западно-Сибирской, Казахстано-Каспийской географической популяции водоплавающих, обитающих на территории Срединного региона России.

Рис. 5.12

Из северных частей этого региона большая часть уток и часть гусей, а также тундровый лебедь, черная казарка отлетают осенью на запад - побережьем Карского и Баренцева морей, а также через Полярный Урал, вливаясь в поток мигрантов, следующих Восточно-Атлантическим миграционным путем (рис. 5.12). Из Центрального и Восточного Таймыра гуси летят также на восток и юго-восток - через Восточную Сибирь. Значительная часть гусей из тундровых районов Таймыра и Гыдана мигрирует на юго-запад через бассейны рек Таз и Пур. Иногда от среднего течения Пура наблюдается пролет гусей в западном направлении в сторону Оби. С Ямала осенью гуси летят в меньшем количестве долиной Оби, нежели весной. Часть их от устья Оби следует в бассейн Полуя и верховья Ярудея, вновь выходит к Оби в районе Ханты-Мансийска. В пределах таежной зоны областью повышенной концентрации мигрантов (преимущественно уток) является долина Оби. Рассеянный пролет с генеральным южным и юго-западным направлением наблюдается по всей таежной зоне. Из низовьев Оби и, вероятно, из других районов часть лебедей-кликунов, синьги, турпана, морской чернети отлетает на запад - на зимовки, расположенные в Западной Европе. На широте Ханты-Мансийска помимо основного направления (юг, юго-запад), миграции гусей и уток наблюдаются и в западном направлении. Здесь же в подзоне средней тайги миграции гуменника принимают восточное направление - долиной Оби (рис. 5.12).

            Численность водоплавающих, мигрирующих через таежную зону Западной Сибири достигает ориентировочно 17 млн. особей - с учетом отлета части птиц из тундровых и лесотундровых районов на запад и восток, за пределы Западной Сибири, и, наоборот - с учетом  подкочевки из тундр Таймыра около 0,75 млн. гусей (рис. 5.13, табл. 5.8).

Рис. 5.13

            В общей сложности в тундре, лесотундре и таежной зоне Срединного региона участвует в миграциях 20-25 млн. водоплавающих птиц. Однако часть птиц отклоняется от генерального юго-западного направления и улетает за пределы Срединного региона. Так из зоны тундры Западной Сибири за пределы региона в западном направлении мигрируют около 200 тыс. речных уток и 2 млн. нырковых уток (преимущественно морянки). Одновременно с Таймыра на территорию Западной Сибири мигрируют около 500 тыс. белолобых гусей и 250 тыс. гуменников. В пределах лесотундры и северной тайги около 2,3 млн. нырковых уток и 30 тыс. гуменников отлетают из региона на запад. Также в западном направлении из подзоны средней тайги мигрируют около 1 млн. речных уток и 1,380 млн. нырковых уток. В границах подзоны южной тайги около 500 тыс. гуменников отлетает из региона в западном и восточном направлениях.

            В пределах лесостепных районов Срединного региона России наиболее концентрированные потоки мигрирующих водоплавающих птиц наблюдаются в Тоболо-Ишимском междуречье. Вероятнее всего, именно здесь и начинается заметное разделение миграционного потока на 2 генеральных направления: юго-западное, в сторону каспийско-черноморских и североафриканских зимовок, и южное направление - в сторону индо-пакистанских зимовок. Такое разделение миграционных потоков особенно заметно в Северной Кулунде и ряде районов Казахстана. По визуальным наблюдениям, здесь четко выражены юго-западное (иногда западное) и южное направления. Такой веер разлета мигрантов подтверждается и анализом данных кольцевания, которое указывает на связь западносибирских птиц как с европейским, средиземноморскими, каспийскими зимовками, так и со среднеазиатскими.

            Численность водоплавающих птиц, пролетающих через Тоболо-Ишимское междуречье с момента окончания линьки в осенний период, оценивается в 19,0 млн., а в отдельные годы - до 25,0 млн. особей. В Барабинской и Кулундинской лесостепи эта цифра составляет ориентировочно 2-3,5 млн. особей.

Миграционный поток “российских” водоплавающих птиц юго-западного направления охватывает Северный Казахстан (на юг до средней части Тургайской депрессии) и выходит на Северо-восточный Прикаспий, где делится на две ветви. Одна из них через Северный Прикаспий выходит на долину Маныча, Восточное Приазовье или проходит несколько севернее этих районов. Далее через Северное Причерноморье и Крым, водоплавающие птицы этого миграционного потока широко разлетаются по зимовкам Южной Европы, Средиземноморья и Северной Африки.

            Далее пролетный путь распределяется по территориям Тюменской и Курганской областей, Омской области,  Томской и Новосибирской областей. Через две последних области за пределы генерального направления мигрируют около 400 тыс. гусей, 1 млн. речных уток, 500 тыс. нырковых уток.

Рис. 5.14

            В зонах степей и полупустынь центральной (азиатской)  части Срединного региона основные миграционные потоки делятся следующим образом. В направлении степей и полупустынь Азово-Каспия мигрируют около 7,04 млн. речных уток, 5,59  млн. нырковых уток, 953 тыс. гусей и 2,074 млн. лысух.

            К южно-азиатским зимовкам направляются около 4,125 млн. речных уток, 1,521 млн. нырковых уток и 840 тыс. лысух. К западноевропейским зимовкам через Оренбургскую область мигрирует около 700 тыс. речных и 500 тыс. нырковых уток.

По аналогичной схеме расчета строится модель движения ресурсов водоплавающих птиц по отдельным субъектам Российской Федерации (рис. 5.14).

 

КРИТЕРИИ КВОТ (НОРМ) ДОБЫЧИ ВОДОПЛАВАЮЩИХ ПТИЦ

Совокупность всех знаний изложенных выше позволяет достаточно объективно рассчитать допустимые квоты добычи водоплавающих птиц для отдельных субъектов или групп субъектов Российской Федерации, используя следующие критерии.

            1. Суммарное число мигрантов и местных птиц является базовым показателем при определении квоты добычи для конкретного региона.

            Этот показатель при расчетах должен использоваться очень осторожно, во избежание ситуаций, когда небольшому по площади субъекту Российской Федерации, через который транзитно мигрирует огромное число водоплавающих птиц, к тому же мало доступных для охоты, и имеющему низкую численность местных размножающихся гусеобразных, будет выделена излишне большая квота добычи.

            2. Основной показатель, который должен доминировать при определении квот - численность “местных” водоплавающих птиц, в конкретной административно-территориальной единице, то есть реальный вклад в воспроизводство ресурсов водоплавающих птиц.

            3. Размер квот добычи должен учитывать и следующие показатели:

а) характер распределения водно-болотных угодий в регионе, так как должна стимулироваться охота на территории с дисперсным распределением птиц, а не в местах их концентрации;

б) максимально возможное удовлетворение запросов охотников, в зависимости от их численности в регионе.

            4. Регионы при определении квот добычи не должны быть излишне дробными, поскольку это приведет к усложнению моделирования движения ресурсов и росту ошибок в расчетах квот. Рационально, например, в Европейской части России остановится в расчетах на уровне групп областей, разделяя их суммарную квоту между ними другим методом.

            5. Квоты добычи должны выделяться по группам видов птиц. Следует проработать вопрос о видовом составе групп, включаемых в расчет. Например, лебеди не относятся к охотничьим видам, а промысел крохалей мало популярен.

            6. Необходимо учитывать и реальную возможность использования квот, т.е. наличие необходимого числа охотников и условий для добычи птиц.

            7. Крайне желательно введение системы коэффициентов, учитывающих вклад субъектов РФ в воспроизводство и охрану ресурсов водоплавающих птиц.

            8. Порядок выделения квот должен предусматривать обязательное проведение работ по учету численности водоплавающих птиц и их добычи, своими силами или с привлечением специалистов из других организаций. Материалы учетов должны проходить обязательную экспертизу для оценки их достоверность.

            9. Целесообразно введение процедуры резкого сокращения квот, вплоть до полного запрета добычи птиц в регионах, не вкладывающих средства в охрану и воспроизводство водоплавающих птиц.

Неотъемлемой частью работы при внедрении квот добычи водоплавающих птиц в регионах страны являются следующие мероприятия:

            1. Оперативное слежение за ежегодным состоянием популяций водоплавающих птиц с применением бальной оценки добычи птиц охотниками, т.е. система аналогичная используемой в “Плане управления популяциями водоплавающих птиц Северной Америки”. Суть бальной оценки добываемых охотниками птиц: меньший бал присваивается наиболее массовым видам, больший - видам с невысокой численностью. В соответствии с этим предел добычи охотниками определяется не количеством добытых птиц, а суммой баллов. Охотник, ведя выборочный отстрел, закрывает дневной лимит добычи, отстреляв большее число массовых птиц, не превышая отведенную сумму баллов.

            2. Межрегиональная (в пределах России) координация мероприятий по созданию единой системы слежения - ежегодных учетов численности и добычи водоплавающих птиц, с привлечением к этой работе научных кадров. Все вопросы финансирования работ решаются на принципе долевого участия всех заинтересованных государственных и общественных организаций.

            3. Осуществление с помощью научных кадров обработки учетных данных, ведение единого банка данных, расчет моделей движения ресурсов водоплавающих птиц по миграционным трассам и отдельным административным районам страны, оценка степени опромышления географических популяций птиц, подготовка рекомендаций по квотам добычи, разработка единой стратегии и программы по охране и воспроизводству.

 

Создание оперативной системы слежения за состоянием популяций водоплавающих птиц

            Циклический характер изменения гидрометеорологических показателей определяет существенные межгодовые различия условий размножения водоплавающих птиц и значительное колебание суммарного числа птиц перед сезоном охоты. Все это диктует необходимость создания оперативной системы слежения за ежегодными изменениями в состоянии популяций водоплавающих как основы для ежегодной или периодической корректировки норм их добычи и сроков охоты.

            На протяжении длительного периода в СССР учеты водоплавающих птиц осуществлялись в значительном объеме, благодаря организационным усилиям профессора Ю.А.Исакова. Итоги этих работ рассматривались на специальных Всесоюзных совещаниях (Исаков, 1965, 1968, 1972, 1977; Кривенко, 1984).

            После распада СССР и начала экономического кризиса объем учетов водоплавающих птиц и других позвоночных животных, проводимых как государственными и общественными охотничьими и природоохранными организациями, так и в рамках научных программ, резко сократился.

            С целью изменения этой ситуации в России подготовлено и утверждено Постановление Правительства России № 1342 от 10.11.96 г. “О порядке ведения государственного учета, государственного кадастра и государственного мониторинга объектов животного мира”. Согласно названному документу, государственный учет животных различных групп осуществляется по ведомственному принципу, в частности по водоплавающим птицам - объектам охоты - Департаментом по охране и рациональному использованию охотничьих ресурсов Министерства сельского хозяйства России, а по не охотничьим водоплавающим птицам, редким и исчезающим видам - Министерством природных ресурсов. Общая координация работ по ведению государственного учета, кадастра и мониторинга животного мира (рыбы, млекопитающие, птицы, ряд беспозвоночных животных) возложена на Министерство природных ресурсов России.

            В настоящее время достаточно успешно развивается учет охотничьих млекопитающих, промысловых рыб, морских млекопитающих. К сожалению, из-за экономического кризиса в стране, водоплавающие птицы еще не попали в систему государственного учета.

            В рамках государственной службы охотничьих животных (Центрохотконтроль) с 1997-1998 гг. осуществляется Программа по учету добычи водоплавающих птиц России. Полученные крайне интересные сведения по этому вопросу (Молочаев, 2000) максимально полно исследованы нами при подготовке настоящего обзора.

            Возрождая традиции по оценке ресурсов водоплавающих птиц, в 1992 г. группой ученых и практиков России создан Центр по изучению мигрирующих животных Евразии (ЦИМЖ Евразии). В 1996 г. по инициативе ЦИМЖ Евразии начата реализация программы “Создание системы мониторинга и охраны водоплавающих птиц России и сопредельных государств”, которая была поддержана 60 субъектами Российской Федерации, Государственным комитетом Российской Федерации по охране окружающей среды, Союзом охраны птиц России, Международным бюро Wetlands International (Флинт, Кривенко, 1997, 1999). На сегодняшний день результатом работы по этой программе является База данных по ресурсам водоплавающих птиц России, которая демонстрируется на сайте Wetlands International в Интернете.

            В условиях современного экономического кризиса в стране, рассчитывать на быстрое создание системы мониторинга ресурсов водоплавающих птиц в рамках государственной службы учета (Центрохотконтроль) не приходится. Реальнее решать эту проблему путем консолидации всех имеющихся сил: государственных структур, охотпользователей, научных кадров страны и международных организаций.

            При организации системы слежения за состоянием популяций водоплавающих птиц за исходную точку следует взять созданную базу данных о ресурсах водоплавающих птиц России, данные которой отражают современные среднемноголетние оценки. Эти цифры далеко не везде точны и требуют уточнения, что становится реальным при последующем сборе материалов.

            Учитывая современные очень скромные финансовые возможности, мониторинг популяций водоплавающих птиц в стране должен осуществляться в весьма ограниченном объеме. В этом плане следует делать ставку на заповедники и зоологические заказники, имеющие водно-болотные угодья, высокоорганизованные охотничьи хозяйства, региональные кадры государственной службы учета и Росохотрыболовсоюза, локальные научные программы.

            На федеральном уровне актуально утвердить, уже разработанную  ЦИМЖ Евразией методику учета водоплавающих птиц в сезон размножения, в которой унифицированы приемы учета и формы учетной документации. После проведения учетов в регионах следует организовать оперативное обобщение учетных данных в масштабах всей страны, а также распространение их результатов по регионам.

Совершенно очевидно, что для решения вопросов координации всего комплекса проблем, связанных с созданием и совершенствованием системы мониторинга и охраны водоплавающих, необходим специальная структура. Такая организация была создана в январе 2000 г. - Международная рабочая группа по ресурсам водоплавающих птиц Евразии.

            В субъектах Российской Федерации при организации учетов необходимо осуществить следующие мероприятия.

            В первую очередь следует провести районирование территории (по встречаемости преобладающих типов водоемов), подобрать ключевые участки для проведения учетов, в объеме, который возможен на текущий момент, обеспечить учетчиков учетными ведомостями и краткой инструкцией. После проведения учета - необходимо организовать срочную отправку учетных материалов в федеральный центр.

            Одновременно с учетными работами следует осуществлять сбор сведений о природной обстановке текущего сезона размножения, в том числе: сроки развития весенних явлений (переход дневных и среднесуточных температур через 0⁰С, сроки схода снега и т.п.), характер половодья и уровни наполнения водоемов, характер развития температурных условий и выпадения осадков в весенне-летний период, сведения об успешности размножения других видов-индикаторов, оценку пресса хищников на водоплавающих. Такие сведения могут собираться в гораздо большем числе точек, чем само проведение учетов, так как они практически не требуют материальных затрат. К этой работе реально привлечь большое число людей, как профессионалов, так и любителей природы. В настоящее время такая система сбора сведений об успешности размножения арктических птиц уже создана и постепенно совершенствуется (Соколов, Томкович, 2000).

            Дополнительной полезной информацией для решаемых целей могут послужить анкеты, заполненные охотниками в течение охотничьего сезона о количестве увиденных водоплавающих птиц за день или выезд на охоту, а также число добытых птиц (Мартынов, 1983).

            Стандартизация сбора материала и современные возможности ее передачи по электронной почте на федеральный уровень дают все основания для оперативной обработки информации об успешности размножения водоплавающих птиц в текущем сезоне по сравнению с предыдущим годом. Эта информация может быть использована для ежегодной корректировки сроков и норм добычи водоплавающих птиц. Многолетние ряды наблюдений по численности и успешности размножения позволят определить тенденции в состоянии отдельных видов, а также уточнить ресурсную информацию базы данных.

            Отдельным направлением работ в системе мониторинга водоплавающих птиц является ежегодное определение объемов их добычи. Организация сбора таких сведений от охотников при получении разовых или сезонных путевок на охоту или при уплате членских взносов - реально выполнимая задача. Здесь следует решить следующие вопросы: обеспечение репрезентативности  выборки при охвате охотников-корреспондентов, представление корреспондентами объективных данных, оперативность  обработки информации.

 

МЕЖДУНАРОДНЫЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ

            Россия является участником ряда двусторонних соглашений по охране перелетных птиц - Российско-Американского, Российско-Японского, Российско-Индийского, Российско-Северокорейского. Этими соглашениями предусматривается система ограничительных мер по сохранению перелетных птиц, имеющих общую территорию годового пребывания в России и в той или иной из названных стран. В 1994-1995 гг. между Россией и рядом государств бывшего СССР (Белоруссия, Казахстан, Армения и др.) заключено “Межгосударственное Соглашение об охране и использовании мигрирующих видов птиц и млекопитающих и мест их обитания”.

            К сожалению, из-за экономических трудностей в стране активность работ по всем вышеназванным соглашениям очень низка.

            Между тем, необходимость межгосударственного взаимодействия как в плане мониторинга состояния популяций водоплавающих, так и в плане решения вопросов регулирования охоты - очень важная проблема. Достаточно сказать, что если в России охота на водоплавающих птиц продолжается 2,5-3,5 месяца, то за рубежом  на зимовках и трассах пролета - гораздо дольше: в ФРГ - 4,5, в Великобритании и Болгарии - 5,5, в Индии - 6, в Румынии, Дании, Нидерландах, Бельгии, Италии, Югославии - 6,5, во Франции и Греции - 7,5 месяцев. На многих азиатских и африканских зимовках охота вообще не регламентируется. Кроме того, в большинстве стран, где зимуют наши птицы, не установлено норм отстрела. Отсутствует и сколько-нибудь полная статистика добычи. Однако имеющаяся информация говорит о многом: в Дании 75 тыс. охотников добывают в год 1 млн. водоплавающей дичи (13,3 особей на охотника), а 3,4 млн. охотников в России отстреливает в год 6,6 млн. водоплавающих птиц (1,9 на охотника).

            В настоящее время сбор данных о состоянии водоплавающих птиц осуществляет международная организация Wetlands International, сфера деятельности которой охватывает большинство стран мира. По инициативе Правительства Нидерландов и Wetlands International проделана большая работа по подготовке и подписанию международного соглашения по охране мигрирующих водно-болотных птиц Афро-Евразийских континентов (AEWA). Этим соглашением предусматривается создание единой оперативной системы мониторинга состояния водоплавающих птиц, а также меры по улучшению их среды обитания (переход с использования свинцовой на стальную дробь, снижение уровня использования пестицидов и т.п.), охрана видов водоплавающих с низкой численностью, в частности, запрет их добычи (Соглашение…, 1995).

Значительное число стран уже подписали это соглашение. Россия пока не намерена стать участником AEWA. Такая позиция связана с отсутствием в этом документе общей системы регламентации добычи водоплавающих, прежде всего на зимовках. Тем не менее, участие России в Соглашении как основной территории по воспроизводству водоплавающих птиц, крайне актуально. Необходимо приложить все усилия, чтобы решить эту проблему.

Первостепенными предпосылками для движения в этом направлении является демонстрация со стороны наших западных партнеров реального стремления к выполнению двух базовых принципов:

§         равный доступ потребителей к разделяемому ресурсу (в данном случае – охотников к водоплавающей дичи);

§         прекращение добычи птиц после 1 января, то есть  лучших производителей, успешно переживших  зимовку.

Первый из этих принципов – основной в международном праве, второй – базовый в охотоведении. Без их выполнения любое соглашение по мигрирующей дичи является в лучшем случае лишь демонстрацией добрых намерений, но отнюдь не действием по реальному сохранению популяций.

Однако ни тот, ни другой принципы не только не выполняются в Западной Европе и, тем более, в Азии и Африке (в том числе и в AEWA), но даже не ведется их обсуждения (Соглашение…, 1995; все планы действий Wetlands International и ее предшественника IWRB за последние десятилетия). Между тем, сроки для охоты на водоплавающих птиц в России меньше, чем в любой стране восточного полушария, а регламентация этой охоты жестче (закрытые дни, нормы отстрела и т.п.), чем где-либо в других странах. В результате утки добываются в основном на западных и южных странах, а воспроизводятся и охраняются в основном в России (см. карты 8 и 10 в публикации А.С.Мартынова и др., 1998). В западном полушарии, где благодаря “Плану управления популяциями водоплавающих птиц Северной Америки” максимальны периоды охоты в Канаде и минимальны в Мексике, дело обстоит именно так, как это и должно быть исходя из международного права и охотоведческой науки.

В Евразии же картина обратная и вряд ли для России целесообразно участвовать в соглашениях по водоплавающим птицам, которые даже не ставят данной проблемы.

Несомненно, что создание единой мировой системы мониторинга и правильного управления популяциями водоплавающих птиц в рамках AEWA позволит не только лучше знать современное положение наших птиц, но и активно влиять на решение вопросов международного регулирования охоты на них.